Имя Коко Шанель золотыми буквами вписано в историю моды — самой капризной, непредсказуемой и изменчивой сферы человеческой деятельности. На самом деле Шанель была Габриэль, но Коко ее стали называть еще с тех времен, когда она пела популярную песенку «Кто видел Коко?» в кафе «Ротонда» города Мулена. Ее вообще постоянно сравнивали с птицей. Кто-то из современников охарактеризовал Шанель — маленькая и аккуратная, как воробышек, шумная и энергичная, как дятел. Она ненавидела, когда ее считали гениальной. Она была великой труженицей и до 88 лет не выпускала из рук ножницы. Коко Шанель, которая одевала практически всех богатых женщин Европы, Америки, Востока и Азии, признавала свои творения успешными, только когда они становились достоянием улицы.
Как бы человек ни менялся с возрастом, все происходящее с ним напрямую связано с детством. Что касается Габриэль, то здесь не обошлось без таинственности. В ее отцы записали даже баскского кузнеца! Все это обусловлено тем, что сама великая мадемуазель любила пофантазировать. Сальвадор Дали в своей книге «Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим» приводит такой пример: «Коко Шанель говорила мне: «Человек-легенда обречен растворить себя в мифе — и тем освятить и укрепить миф». Сама она так и поступила. Выдумала себе все: семью, биографию, дату рождения и даже имя».
Согласно более правдоподобной версии Габриэль Шанель родилась в 1883 году в городе Сомюр, где царил культ лошадей. Ее отец Альбер Шанель был обыкновенным провинциальным коробейником, продающим с двуколки на ярмарках нехитрый товар. О нравах таких людей известно еще из русских народных песен. Не исключением был и французский торговец — балагур, хвастун и обыкновенный бабник. В других деревнях он рассказывал о себе разные небылицы, например о своих виноградниках и так далее. Может, от него у дочери такая страсть к сочинительству… Мать Габриэль — Жанна — постоянно оставалась с детьми одна, но несмотря на разлуки, горячо любила своего ветреного Альбера. Иногда она помогала ему на ярмарках.
Шанель вспоминала: «Мои родители терпеть не могли неряшливости. У них была природная склонность к чистоте, свежести, роскоши, поэтому на нашу упряжку обращали внимание из-за ее изящества, необычного для деревни». Может быть, эта черта родителей и повлияла в дальнейшем на творчество Шанель. Мать умерла, когда девочке исполнилось двенадцать, и отец отдал ее в приют для сирот. Голод и холод монастыря научили Габриэль быть сильной и справляться с любыми трудностями. Там она постигала азы кройки и шитья. В восемнадцать лет Шанель перевели в школу города Мулена, где она встретила столь же юную родственницу Адриенну, ставшую впоследствии ее самой близкой подругой. В двадцать девушки уже работали в магазине «У Cвятой Марии. Приданое и товары для новорожденных». Здесь принимали также заказы на женскую и детскую одежду (готовое платье с упорядоченными размерами вошло в быт несколько позже). Шили девушки, как волшебницы.
Но нудный и кропотливый труд швеи не прельщал Габриэль Шанель. Она мечтала… о карьере певицы. В Мулене на сцене кафешантанов часто можно было видеть статисток, сидевших полукругом позади звезд. Такой статисткой в кафе «Ротонда», где обожали собираться господа офицеры, и стала Габриэль Шанель. Несмотря на довольно слабый, даже хриплый, голос, она была всеобщей любимицей. И однажды в ее жизни появился пехотинец Этьенн Бальсан, который сказал: «Ты ничего не добьешься, голоса у тебя нет, поешь ты отвратительно». Он не хотел обидеть будущую королеву моды, а только, как он сам скромно выразился, «помог ей вставить ногу в стремя», взяв на себя все заботы о Габриэль и предоставив в ее распоряжение особняк в Руалье. Но двусмысленность положения и безделье тяготили девушку. От скуки она мастерила шляпки и старалась выглядеть несколько иначе, чем ее окружение. Однако главную роль в судьбе Коко сыграл другой мужчина — предприниматель Артур Кейпел по прозвищу Бой.
Именно этот человек стал первой и единственной настоящей любовью Коко Шанель, именно он помог ей в 1910 году основать небольшое дело «Моды Chanel» в доме № 21 по улице Комбон. В профессиональной сфере Коко Шанель не было равных, но беда этой женщины состояла в том, что в сердечных делах, не менее для нее важных, она терпела неизменное поражение, сменявшееся глубоким разочарованием. Может, будь она менее независимой и умной, все у нее сложилось бы иначе. Но спортсмен и страстный книгочей Артур Кейпел женился на англичанке. «За любовь платишь в рассрочку и большей частью, когда она, увы, уже кончилась», — посетовала как-то Шанель. Следует отметить, что все деньги, вложенные в дело Дома моды, она вернула Кейпелу.
На ссуду Артура Кейпела в сентябре 1915 года Коко Шанель открыла в Биаррице уже не ателье, а настоящий дом моделей с коллекциями и платьями по 3000 франков, предназначенными для девушек из высшего общества. В этот город Шанель перебралась вслед за своими клиентками, напуганными наступлением германских войск. Посыпались заказы, в том числе от высоких персон испанского двора. Это была крупная победа, но еще больший успех принесла ей залежалая и непригодная для пошива ткань джерси. Специалисты считали, что она непременно будет морщиниться и пузыриться, но Коко придерживалась другого мнения. Она была уверена, что трико, связанное на машине, обязательно обретет популярность благодаря своей строгости и даст фору набивным тканям. Коко упразднила модели. Из джерси сделала широкое пальто, доходившее до середины юбки, и начала носить его сама! Шанель отстояла право женщин на комфорт в одежде, который давал свободный крой, подчеркнула торжество стиля в ущерб скованному украшательству и вычурной помпезности. Ее модели не были приталенными, она позволила женщине (о боже!) открыть щиколотку. Это была революция, и с этим Коко Шанель смело вступила в моду ХХ века.
В 1919 году, переезжая из Парижа в Канны, в автокатастрофе погиб Артур Кейпел, и Шанель решила полностью углубиться в работу. «Есть время работать, и есть время любить. Никакого другого времени не остается», — заявила она. Но затворницей Коко все же не стала. Мужчины оказывали огромное влияние на творчество великой мадемуазели. Одним из них был великий князь Дмитрий Павлович, отпрыск царской семьи, внук Александра II, племянник Николая II. Коко была старше Дмитрия на одиннадцать лет, и почти год они практически не разлучались. В модельном бизнесе Коко появились эксперименты с мехом, национальные мотивы в костюме и русские аристократки-манекенщицы. Но самое потрясающее, что на 1920 год пришлось создание знаменитых духов «Шанель № 5». Любовь к ароматам Коко привил Дмитрий. И это тоже была революция Шанель — начиная с запаха и заканчивая внешним видом.
Дело в том, что в то время не существовало нецветочных композиций! Они были нестойкими, легко узнаваемыми (ландыш, роза, сирень), флаконы украшали амурами и растительными узорами. Коко Шанель предложила устойчивые духи с неопределенным ароматом из десяти ингредиентов искусственных эссенций. «Шанель № 5» поражают воображение абстрактным звучанием. Их оформление отличается строгостью форм, чистотой линий хрустального куба и необыкновенной элегантной упрощенностью. Последним Коко Шанель как бы утверждает, что главное не снаружи, а именно внутри. Что означает номер пять (это же первый опыт!) и две перечеркнутые «C», не известно, но тем не менее эти духи с каждым годом будут увеличивать благосостояние своей создательницы. Впрочем, их запах воплотил в жизнь еще один русский — Эрнест Бо. Химик по образованию, он подарил миру множество замечательных парфюмерных фантазий.
В 1921 году Коко встретила поэта Пьера Реверди, который после разрыва близких отношений до самой своей смерти оставался ее другом, как и многие известные люди, знавшие великую мадемуазель. «Ты — единственная женщина, которую я бы мог полюбить», — сказал Сергей Дягилев. На ее пианино играл Игорь Стравинский, временами у нее гостил Пикассо, ее рисовал Кокто… «Чтобы быть незаменимой, нужно постоянно меняться», — утверждала Шанель. В 1925 году она представила коллекцию арт-деко, а с 1926 по 1931 год пропагандировала английский стиль. Твид, как и сложное в обработке джерси, Шанель использовала в качестве материала для костюмов. Газеты того времени писали: «В ее коллекциях куртки решительно мужского покроя. Блузы и жилеты в широкую полоску, спортивные пальто — будто все это предназначено для скачек!» Английскую привязанность к свитерам Шанель сделала буквально мировой и (слыханное ли дело?!) предложила носить с ними драгоценности. И опять в увлечении английским стилем не обошлось без мужчины. Герцог Вестминстерский предлагал Коко выйти за него замуж, но свой отказ она мотивировала так: «Герцогинь Вестминстерских несколько, а Шанель — одна».
В октябре 1931 года журнал «Вог» опубликовал статью о по-военному строгих, с подкладными плечами, платьях великой мадемуазели! В ноябре 1932 года открылась выставка драгоценностей, автором которых выступала Шанель. Именно к ней, поборнице бижутерии, обратилась Международная лига ювелиров. Было что-то в этой выставке фантасмагоричное и немного голливудское. Это сказалось влияние новой привязанности Шанель — Поля Ириба, артиста, политика с привкусом коммерции, ознаменовавшего собой эпоху в развитии рекламы. «Этот человек — настоящий демон», — говорили о нем. В 1935 году Ириб упал на теннисном корте и мгновенно умер. Так горько закончилась для Шанель еще одна история ее неосуществленного замужества. Вскоре начались забастовки рабочих и крестьян. Не обошли они и Дом моды Шанель. Разгневанная Коко кричала: «Вы что же считаете, что все упирается в заработную плату? Так вот, я утверждаю обратное…» Она ответила увольнением трехсот работниц — они же хотели погубить ее дело! От своего крестьянского прошлого Габриэль унаследовала безмерную любовь к порядку и страх перед мотовством. А забастовка была беспорядком и грозила убытками.
Далее в жизни великой мадемуазели наступает период, о котором биографы Коко обычно умалчивают (якобы спасаясь от нацистской оккупации, Шанель эмигрировала в Щвейцарию). Но то время было покруче любого военно-шпионского романа. Шанель оказалась в побежденной стране и даже общалась с победителями. И опять на ее пути возник мужчина, на этот раз немец Штатц, который был на тринадцать лет ее моложе. Их тайная связь длилась три года. Коко Шанель овладела тогда идея неслыханной смелости — встретиться с Черчиллем и убедить его провести англо-немецкие переговоры. Небезызвестный Шелленберг нашел ее мысль интересной. Но операция «Шляпа» провалилась, и у Шанель не осталось иллюзий.
В 1945 году из соображений безопасности Коко Шанель отбыла в Щвейцарию и провела там долгих семь лет. Она приехала обратно лишь тогда, когда умерли все участники задуманной операции. В 1952 году в клинике скончался Шелленберг, а в 1953 году практически в семидесятилетнем возрасте Габриэль вернулась в Париж. Пятнадцать лет вынужденного бездействия лишили ее вкуса праздности, и с этого момента буквально до своей смерти Коко Шанель неустанно трудилась. Она продала все, даже свой дом моды, и жила в гостинице только одной мечтой о возрождении былой славы, так как продолжала руководить творческим процессом созданного ею предприятия. Из состояния оцепенения великую мадемуазель вывел Кристиан Диор своей рюшечно-воланной коллекцией «Новый взгляд». Коко Шанель зло откликнулась тогда на его работу: «Одежда, предложенная мужчиной, который не знает женщин, у которого никогда не было женщины и который хотел бы быть женщиной!»
Но ее возвращение в мир моды не было триумфальным. Послевоенной публике хотелось праздника и роскоши. Только через несколько лет строгий стиль Коко Шанель вновь возвел на Олимп, а также вспомнили о ней и ее вкладе в индустрию красоты. Она никогда не сдавалась, даже после неудачи, и, дергая висевшие на шнурке ножницы, постоянно твердила о новой коллекции. Шанель хотела продолжать и побеждать. Ей потребовался всего год, чтобы наверстать упущенное. Коко Шанель царствовала семнадцать лет, и работа завладела ею настолько, что даже ночью в сомнамбулическом состоянии она кроила, аккуратно распарывала ночную рубашку или пижаму. Коко было уже под восемьдесят, когда мозги президента Кеннеди кровавым месивом растеклись по юбке его жены, сшитой в ателье Шанель… 10 января 1971 года Габриэль Шанель умерла почти так же, как и ее мать, — от удушья. На последних фотографиях Коко Шанель мы видим милого, приветливого, немного морщинистого ангелочка, сквозь облик которого проглядывает сухая и алчная до работы карьеристка. «Так вот она слава — одиночество», — будто говорит она со своих портретов.