Имя Дмитрия Шпаро дважды внесено в лондонскую Книгу рекордов Гиннесса. Первый диплом ему вручили за лыжный переход к Северному полюсу (1979 г.), второй — за первое (и единственное!) пересечение по льду Берингова пролива от берега Чукотки до берега Аляски (1998 г.). С этим легендарным человеком, который всю жизнь на короткой ноге с опасностью, строптивой природой, экстремальными условиями и, конечно, приключениями, побеседовал Андрей МОСКАЛЕНКО.
— Дмитрий Игоревич, вы закончили мехмат МГУ. В дипломе записана ваша специальность — «математик». Вы защитили диссертацию по абстрактной математике, 20 лет преподавали эту науку в Институте стали и сплавов, а во всем мире вас знают как профессионального путешественника. Кто вы? Какова ваша профессия?
— Математик, и горжусь этим. Если бы все довелось повторить, то я ни от чего, что происходило в моей жизни, не отказался бы. Я не стал профессором математики, не стал академиком, не отдал всего себя царице наук и, может быть, чуточку жалею об этом, чуть-чуть завидую сверстникам, которые оказались более преданными любимому предмету. Диапазон все-таки очень большой. К примеру, моя мама тоже математик, закончила мехмат, работала всю жизнь программистом, какое-то время в институте, который возглавлял Келдыш. Именно в этом учреждении рассчитывали полет первого спутника и многие другие полеты в космос.
— Мама — математик, отец — журналист и литератор. Мама смогла найти более весомые аргументы, когда сын выбирал будущую профессию? Хотя от отца вы унаследовали страсть к литературе: написали несколько книг.
— Не было аргументов ни со стороны мамы, ни со стороны отца. Они были со стороны бабушки, маминой мамы: очень добрая женщина, она много читала мне, чуть-чуть учила французскому, воспитывала. Вот это важно — воспитывать на определенных традициях и обязательно опираясь на фундамент доброты.
— Каковы должны быть, по вашему мнению, критерии выбора будущей специальности?
— По-моему, неправильно формулировать критерии. Выбор по определению — личное дело. А значит, главную роль играет собственное «я» выбирающего. Нужно, чтобы специальность, дело, профессия нравились. Если этого нет, то жить, по-моему, трудно.
— Так ли уж важно найти профессию по душе? Может быть, лучше заниматься тем делом, которое приносит большой доход?
— Мне лично не нравится, когда люди выбирают свою профессию из соображений ее «хлебности», то есть будет ли она хорошо обеспечивать в жизни. Но я отлично понимаю, что, например, многие родители, определяя жизненный путь для своих детей, исходят именно из этого. Мне кажется, очень важно, чтобы профессия была по душе. Кстати, это «по душе» может меняться. «По душе» люди получают новое профессиональное образование, меняют специальность. Здорово, если занятие «по душе» приносит тебе хороший доход. Но обидно, если ты делаешь что-то для тебя противное, чтобы иметь хорошие деньги. Хотя, конечно, сплошь и рядом именно так и происходит.
— Так каким же образом кандидат физико-математических наук неожиданно стал покорителем полюса, профессиональным путешественником?
— Я был уже опытным походником и входил в группу людей, которые очень дорожили общением друг с другом. Во время отпуска мы стремились на лыжах забраться как можно севернее. В 1970 году по заданию «Комсомольской правды» отправились в командировку по маршруту озеро Таймыр — острова «Комсомольской правды» (в море Лаптевых) — мыс Челюскин (северный предел материка). «Комсомолка» тогда праздновала свой 45–летний юбилей. В подарок мы привезли с забытой далекой арктической земли камушки. Тогда в трех номерах газеты напечатали мои дневники. Это был мой литературно-журналистский дебют. Тогда же решили образовать полярную научно-спортивную экспедицию «Комсомольской правды». Перспективная цель — покорить на лыжах Северный полюс.
— Ваш совет, как преодолевать страх…
— Страх — нужная вещь. Он на страже успеха людей многих профессий. Победить страх легче, чем лень, людское неверие. Вообще, ведь много чего надо преодолевать. Ту же зубную боль. Для этого существует воля. Ее, наверное, можно воспитывать.
— Экспедиция 1979 года завершилась… Каково это — потерять мечту, цель жизни, когда непонятно, чем заниматься дальше?
— Не совсем так. Не распалась группа верящих друг в друга людей. Не распалось очень сильное общественное образование — полярная экспедиция «Комсомольской правды». Мы поставили перед собой новую цель и осуществили ее: в 1988 году прошли на лыжах по маршруту через океан СССР — Северный полюс — Канада.
— А чем были заполнены девять лет между этими грандиозными экспедициями?
— Вернусь назад. Первый раз мы сказали: «Можно идти к Северному полюсу» в 1973 году, а пошли только в 79–м. Шесть лет были заполнены обязательными основательными и регулярными тренировками, ежегодными выездами в Арктику с какими-то осмысленными целями, счастливым общением друг с другом. К примеру, наша компания всегда вместе встречала Новый год, и часа в три ночи мы отчаянно играли в футбол… Создание нового снаряжения и защитной одежды, реализация научных программ — все это, содержательное само по себе, было необходимой частью будущего похода на полюс (в который, кстати, мы всегда верили).
Так вот, имея этот опыт, интервал с 1979 по 1988 год прожили совсем просто. Мы готовы были идти в Канаду в 81–м, но произошли события в Польше, канадцы прервали с СССР все культурные и научные связи. Тогда мы решили: если нельзя путешествовать через океан в Канаду, то попробуем покорить Южный полюс, и в 1983 году отправили свой разведотряд на рекогносцировку в Антарктиду на станцию «Дружная».
В 1986 году, на наше несчастье, откололся и уплыл в океан огромный айсберг — десятки километров берегового льда. На нем уплыла сезонная станция «Дружная», а вместе с ней и наши южнополюсные планы.
— Действительно ли сложность походов советской эпохи заключалась не столько в суровых климатических условиях, сколько в том, что разрешение надо было получать на самом верху, в компетентных органах?
— В каком-то смысле да. Заметьте, первые советские экспедиции на Эверест, первые советские кругосветные плавания — это события, которые произошли позднее 1979 года. Можно сказать, мы создали прецедент, пробили брешь в железном занавесе. А климатические условия, высота Эвереста и прочее, как вы понимаете, не меняются.
— И финансирование партия брала на себя?
— Я бы так не сказал. Поход на острова «Комсомольской правды» был командировкой от газеты, и мы считали, что нам в смысле денег крупно повезло. Экспедицию на полюс снаряжали многие. Мы были уже большими специалистами по выживанию. На маршруте изучали и решали разные прикладные и теоретические вопросы. Например, задачи медицины экстремальных состояний, проводили испытания продуктов, радиотехнических средств и т. д. Все это финансировалось. Часть денег дал комсомол. В 1988 году, в эпоху поздней перестройки, для путешествия мы уже искали спонсоров и в СССР, и в Канаде.
— Знаю, что вам предлагали попробовать себя на государственной службе. Почему вы отказались?
— Первое приглашение поступило после полюса в 1979 году: звали на очень крупный пост в Министерстве морского флота. Потом были и другие лестные предложения. В 1991 году мы летели с Артуром Чилингаровым в самолете из Германии в Россию. Он сказал: «Надо баллотироваться в депутаты». Объяснил, почему это хорошо и как это сделать. Вы спрашиваете, почему я не стал чиновником? Коротко: не чувствовал призвания. Работая в Институте стали и сплавов, я вступил в партию, несколько лет был членом парткома института. Я не ощущал, что это лишает меня независимости, что теряю свое «я», скорее, наоборот. А вот получив должность в министерстве, я отказывался бы от своего «я». То же по поводу депутатства. Настоящий избранник служит народу. К этому надо прийти. Нельзя становиться депутатом, потому что сложилась подходящая конъюнктура. В этой ситуации ты станешь не депутатом, а членом очень высокопоставленного общества, называемого Государственной думой. Я доволен, что избежал всех этих соблазнов.
— Сейчас вы занимаетесь организацией экстремальных путешествий. Бизнес весьма специфический, на поток его не поставишь…
— Помогая некоторым смелым людям отправиться в тур, мы действительно кое-что зарабатываем. К примеру, обратился к нам известный английский путешественник сэр Рэналф Файннес: «Хочу вдвоем с другом без поддержки дойти от русской территории до Северного полюса». Без поддержки — это значит никакой помощи извне, кроме радиосвязи. Северные берега России — погранзона. Чтобы русскому туда попасть, требуются разрешения. Иностранцу, понятное дело, разрешений нужно больше и получить их труднее. Надо, чтобы в России кто-то отвечал за этого чужого путешественника. Надо ребят доставить к месту старта. Надо организовать разведку льдов возле берега, ибо самое неприятное место на предстоящем маршруте — стык между землей и дрейфующими льдами. Надо организовать непрерывное слежение за путешественниками и, если они дадут сигнал SOS, спасти их. Сэр Рэналф и Майкл Страуд шли к Северному полюсу в 1990 году. Мы опекали их. Потом были другие экспедиции к полюсу с нашим участием: четыре японские, две английские, норвежская… Полярные летчики зарабатывали, скудный полярный сервис зарабатывал, клуб «Приключение» зарабатывал…
Мы — специалисты по Северному полюсу, Берингову проливу, Гренландии, вершине Северной Америки пику Мак-Кинли на Аляске и, разумеется, хорошо знаем нашу необъятную Родину. Так что обращаются к нам постоянно. Однако проекты мы фильтруем, жадности никогда не проявляем, беремся за немногое. Было бы безумно интересно описать все «чужие» проекты, которые на время становились нашим делом. Их бывает три-четыре в год. Не больше.
— Насколько я понимаю, даже те комиссионные, которые получаете за такие уникальные путешествия, вы вкладываете в очередную некоммерческую акцию…
— Это верно. То, что мы эпизодически зарабатываем, тратим на жизнь нашего клуба «Приключение» и на свои собственные экспедиции «к Северному полюсу». В 1998 году мой сын Матвей Шпаро и я пересекли Берингов пролив. В 2000 году он вместе с двумя товарищами, один из которых инвалид, стали первой русской командой, прошедшей на лыжах Гренландию. В 2002 году Матвей возглавил фантастическую по трудности и смелости экспедицию на Аляске, на Мак-Кинли (6194 м). В команде, состоящей из 11 человек, было двое парней, в обычной жизни пользующихся инвалидными колясками.
— А что такое вообще клуб «Приключение»?
— Сначала клуб был отделом Бюро международного молодежного туризма «Спутник», потом его президент Алексей Хохлов нас отпустил, как говорят, в свободное плавание. Учредили ОАО, но поскольку коммерции по существу в нашей деятельности нет, то через некоторое время документы были переоформлены, и мы стали благотворительным оздоровительным фондом, что ближе к истине. В штате клуба 12–15 человек, работаем очень интенсивно. Некоторые наши программы, я уверен, не под силу никому другому не только в России, но и в мире, например приключения в Гренландии и на Мак-Кинли, о которых я упомянул.
Но главное наше дитя (уже взрослое) — карельский молодежный экологический лагерь «Большое приключение», работающий пятый год. Подростки 13–17 лет четыре дня проводят в стационарном лагере на берегу озера Мергубское, обучаются всяким премудростям, необходимым для путешественника, и отправляются в шестидневный автономный поход либо на катамаранах по рекам, либо на горных велосипедах по лесам. Мы очень гордимся этим продвинутым лагерем для подростков. Матвей Шпаро — начальник, в Карелии он безвылазно. Большая часть детишек — детдомовцы из разных регионов России, например из Кемерово, Кабардино-Балкарии, Пермской области… Другая группа — московские дети из школ коррекции: слабослышащие, плохо видящие и с другими физическими отклонениями, а также ребята, попавшие в трудную жизненную ситуацию.
— Среди спонсоров ваших некоммерческих проектов много иностранных предприятий. Зачем им это надо?
— Берингов пролив мы пробовали перейти в 1996 и 1997 годах, дважды нас постигала неудача. Казалось бы, рискованно ставить на нас в третьей попытке. И вот две норвежские фирмы — «Никомед» и «Норс Гидро» — дают деньги. Почему? Норвегия так далеко от Берингова пролива! Но норвежцы любят смелых. Они широко мыслят. Мои любимые герои — норвежцы Нансен, Амундсен. А вот генеральным спонсором экспедиции на Мак-Кинли был русский банк «Диалог-Оптим», так что равновесие восстановлено. Сейчас у нашего молодежного экологического лагеря в Карелии два генеральных спонсора: банк «Диалог-Оптим» и фармакологическая компания «Никомед». Я уверен, что определенное значение для спонсоров — и отечественных, и зарубежных — имеет рекламная отдача. Но важнее, думаю, их вера в полезность того, что мы делаем.
— Какие черты характера необходимо иметь, чтобы достичь вершин своей профессии?
— Определенную твердость, в первую очередь к самому себе. Настойчивость. Очень важно не опускать руки в случае неудачи. Даже если все кажется безнадежным, надо заставить себя искать новые варианты. Если в вашем вопросе акцент сделан на слове «профессия», то необходимо ее любить. Относясь холодно к своим обязанностям, на мой взгляд, ничего большого не сделаешь.
— Вы достигли всего, о чем мечтали?
— Я любил математику — и занимался ею. Я любил баскетбол — и играл в него. В какой-то момент возникла очень манящая цель — Северный полюс. Долго я шел к ней — и достиг ее. Потом были другие устремления. И они воплотились в жизнь. И сейчас есть цели. И я снова иду к ним.
— Дмитрий Игоревич, что бы вы посоветовали молодым людям в начале их трудовой жизни?
— Быть честным. Поменьше фальшивить. Желательно быть простым. Если, к примеру, у тебя знаменитые родители, не кичись этим. Очень важна общая культура, знание русского языка, образованность. Все это и есть мои несколько завуалированные советы.