Привлечение детского труда стало возможным благодаря машинам, с которыми могли
работать даже физически слабые люди. При этом технологии были настолько
несовершенны, что без высокой квалификации можно было обойтись.
Например, на хлопчатобумажных фабриках существовали особые профессии -
мусорщики и сучильщики, которые были почти полностью зарезервированы
для детей. Мусорщиком вообще мог быть только ребенок, поскольку
обладатель этой профессии должен был быть мал ростом и проворен.
Мусорщики должны были весь день ползать под прядильными станками и
собирать упавшие на пол куски хлопка. Об одном из таких малолетних
мусорщиков писала газета The Lion в 1828 году: "Первой задачей Роберта
Блинкоу было собирание хлопка, упавшего на пол. Казалось бы, что может
быть проще... Но мальчик был сильно напуган движением и шумом
механизмов. К тому же ему не нравилась хлопковая пыль, висевшая в
воздухе, из-за которой он быстро начал задыхаться. Он скоро
почувствовал себя плохо, а его спина заболела. Блинкоу попытался сесть,
но это, как оказалось, было строго запрещено на хлопковых фабриках.
Управляющий мистер Смит приказал ему оставаться на ногах". Работа эта
была не только утомительной, но и довольно опасной. Малолетний мусорщик
из Манчестера Дэвид Роулэнд рассказывал в 1832 году: "Мусорщик должен
подметать щеткой под колесами... Мне часто приходилось лезть под
колеса, а они все время двигаются, и я мог попасть в машину. Мне часто
приходилось ложиться ничком, чтобы меня не затянуло". Работать
мусорщиком Роулэнд начал в шесть лет. Сучильщики ходили по цеху и
перебирали нити, шедшие по станку, причем, как подсчитал современник,
за день ребенок, работавший на этой должности, перемещаясь по цеху,
проходил около 24 миль.Не только на фабрике Кортолда, но и везде детям платили значительно меньше, чем взрослым. Один мальчик рассказывал о системе оплаты, которая существовала на его фабрике: "Раньше восьмилетние получали по 3 или 4 пенса в день. Теперь зарплату взрослого делят на восемь восьмушек: в 11 лет тебе две восьмушки платят, в 13 - три восьмушки, в 15 - четыре, а в 20 уже как взрослому - 15 шиллингов". При этом фабриканты настаивали на том, что дети должны быть им благодарны, поскольку те обеспечивали их едой и одеждой. О качестве еды, правда, можно было спорить. Современник писал: "Детей провели в просторную комнату с длинными узкими столами и деревянными скамьями. Им приказали сесть за столы, мальчики и девочки раздельно. Им принесли ужин - молочную овсяную кашу, которая выглядела почему-то совершенно синей".
Условия труда тоже были весьма тяжелыми, хотя и не тяжелее, чем у взрослых. Прежде всего дети страдали от отсутствия техники безопасности, чем отличались практически все предприятия первой половины XIX века. В 1832 году 53-летний рабочий Джон Оллет рассказывал: "Насколько я знаю, несчастные случаи чаще в начале дня случаются, чем к вечеру. Один такой случай я своими глазами видел. Ребенок работал с шерстью, то есть готовил шерсть для машины, но тут его ремень зацепил, потому что он полусонный был, и затащило его в машину. Ну мы нашли потом его: один кусок там, другой - тут. Все его тело через машину прошло, на кусочки его разрезало".
Несмотря на все это, дети, конечно, не роптали, машин не ломали и забастовок не устраивали. И все же заводская администрация порой применяла к ним весьма жестокие меры. Один юный рабочий, например, рассказывал: "Когда мне было семь лет, я пошел на фабрику мистера Маршалса в Шрубери. Если какой-нибудь мальчик был сонным, приказчик брал его за плечо и говорил: "Иди-ка сюда". А в углу комнаты стояла железная цистерна с водой. Он мальчика к цистерне подводит, за ноги его хватает и головой в цистерну окунает, а потом назад на работу шлет". Может быть, такая с виду жестокая процедура спасла не одну юную жизнь от страшной смерти, ведь сонные рабочие действительно часто погибали, но среди фабричного начальства порой попадались самые настоящие садисты. В 1849 году газета Ashton Chronicle поместила интервью с несовершеннолетней Сарой Карпентер, которая немало рассказала о своих менеджерах: "Мастера-чесальщика звали Томас Биркс, но все его называли Том Дьявол. Он был очень плохой человек, всем от него доставалось, особенно детям. Я часто видела, как он задирал юбки взрослым девушкам 17 и 18 лет, перекидывал их через колено и порол на глазах у мужчин и мальчиков. Все его боялись... Однажды он заболел, и мы надеялись, что он помрет. Пока он болел, вместо него назначили приказчика Уильяма Хьюза. Он подошел ко мне и спросил, почему станок остановился. Я сказала, что не знаю, потому что не я его остановила. Хьюз начал бить меня тростью, а я сказала ему, что расскажу все матери. Тогда он позвал мастера. Мастер стал меня бить палкой по голове, так что я была вся в крови". Одну женщину менеджеры с той фабрики все-таки убили, ударив ее ногой "туда, куда нельзя бить.